За Чехова ответили

«В моем курчатовском детстве» (так в Иркутске говорят о своем детстве те, кто провел его на улице Курчатова) был странный человек – он жил в соседнем подъезде – у которого, видимо, не все было в порядке с головой, поскольку в летние вечера во дворе он сам себе пел странные песни. Не помню ни слова ни одной из них, кроме двух строчек, по которым вполне можно оценить уровень странности вспоминаемого мною человека и его песенного репертуара. Про одного из бесчисленных героев его песен (каких-то полярников-монтажников) пелось: «Простой советский парень, сын столяра и плотника».

В детстве мне не казалось это чем-то удивительным. В детстве вообще не задаешь вопросов по поводу мира взрослых. А вот с годами я оценил сначала увлекательную абсурдность этого «родительского союза». А теперь, по прошествии множества лет, люблю пошутить, что до всяких там голубых референдумов в зеленой Ирландии странный человек с «Курчатовки» (или «Курчаги», как теперь мужественно именует ее живущая там молодежь) предвидел общие тренды социокультурного развития человечества.

Вспомнил я его, что называется, по кривой ассоциации.

Просто произошел в Иркутске один неинтересный бытовой случай на рабочем месте, который вылился в более, чем интересный юридический случай.

В одной из больниц начальница (не уверен, что врачиха, но вероятно, что и она) отчитала рабочего – плотника. Как сообщают СМИ, были употреблены не такие уж и инвективные, но все равно обидные выражения: «Ты здесь никто», «лентяй», «вор», «бездельник» и «быдло».

Плотник, что называется, не будь дурак, обратился с исковым заявлением в суд. О взыскании компенсации морального ущерба. Обозначил сумму ущерба в 100 тысяч рублей и… выиграл дело. Лингвистическая экспертиза признала плотника оскорбленным – сработал-таки закладываемый еще во времена Карла Маркса союз между пролетариатом и гуманитарной интеллигенцией. Суд присудил ему, правда, не 100, а 5 тысяч рублей, но еще обязал оскорбительницу внести 20 тысяч на оплату трудов лингвистической экспертизы. А что? И гуманитарии подзаработали, хорошо же.

Пять тысяч не сто, но как там говорилось в одном древнем интеллигентском анекдоте?

- Раскольников, вы зачем убили старушку всего за 20 копеек?

- Не скажите, пять старушек – рупь.

Так и тут. Двадцать начальниц – сотка.

Тревожит мое воображение некая концептуальная интерпретация случившегося. Все иркутяне помнят, с какой теплотой отзывался писатель Антон Чехов про город И. Он ему показался и превосходным, и интеллигентным, и «совсем Европой». Короче, отсыпал Чехов горсть строчек во все туристические буклетики на сто веков вперед.

Но тому же Чехову принадлежат обидные для всех плотников слова (вложенные им в уста одного из героев): «Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека ты все равно, что плотник супротив столяра...».

Давно должны были плотники призвать ответить за базар этого самого Чехова. Но поскольку он давно умер, то за него всем плотникам ответил «самый чеховский город Сибири». Словами судебного решения поклонился, извинился и занес пять тысяч рублей.

Справедливость восторжествовала!

Где государству взять денег? В наших карманах

То, что государство поглубже залезет в карманы граждан в грядущие года, было ожидаемо, поскольку у бюджета заканчиваются источники пополнения.