Тост «За лося!» был очень популярен в годы моей алкомолодости. Непонятно почему, но произносившие его были часто уверены, что тоста этого никто не знает, что они этим тостом просто поразят в самое сердце собутыльников. И если не хотелось обидеть хорошего или просто нового человека, после того, как он произносил: «Выпьем за лося!» – следовало подыгрывать, имитировать незнание этого всем изрядно надоевшего тоста. Вопрошать с деланным изумлением: «За какого ещё лося?». Тостующий, искренне уверовавший в неотразимость инновационности собственного остроумия, провозглашал: «Выпьем за то, чтобы жилося, пилося, работалося, отдыхалося, трахолося…». И так далее. Истинные мастера застольного лосеведения выдавали до двух-трех десятков «неправильных глаголов».

Иркутянка Яна Варшавская предлагала назвать эту колонку: «С бубном наперевес или декабристы тоже плачут». Тоже годный вариант. Варианты соединения шаманских бубнов и декабристов – топовых звезд «дворянского этапа освободительного движения в России», как называл период между 1825 и 1861 годами Ленин в одной своей школьно-хрестоматийной статье – могут быть самыми разными.

Я список иностранных агентов прочёл до середины… Да не до середины, а до самого конца. Очень стало интересно, есть ли в нем что-либо более социально опасное и подрывающее основы российской государственности, нежели «Иркутский союз библиофилов»*, помещенный в иноагенческий реестр Минюста в минувшую пятницу? На мой вкус нет. Есть там какое-то ООО «Важные иноагенты» и какое-то ООО «Как бы инагент» – судя по названиям, враги суверенитета и самодержавия принялись троллить героический Минюст – но агенты-библиофилы из Иркутска это просто «гвоздь программы» в реестре.

Как там принято выражаться у людей, которые стремятся выглядеть модными и непопсовыми одновременно? Всё никак не могу запомнить это мудрёное слово. Сейчас погуглю…

Вчера была очередная (104-я) годовщина нашей великой революции – самого «брендового» события в истории России. Этим текстом я хочу вписать новейшую политическую историю Иркутской области в историю Великой французской революции. Как такое можно сделать? Читайте текст и сами оценивайте, получилось или нет? Ну и поскольку годовщина вчера была совсем не французская, а нашенская, большевистская, то я впишу Иркутскую область в большую историю с помощью актуальных иркутских коммунистов.

Писатель Дмитрий Быков, один из ярких спикеров секты «Свидетели апокалипсиса путинского режима», 12 мая прошлого года дал прогноз, что к концу года (2020-го) врачи станут главными героями и новыми политиками – спасителями России. Процитирую фрагмент выступления литератора-провидца на радиостанции «Эхо Москвы»: «… главным героем 20-го года в России будет врач, и именно из среды врачей или волонтеров выявятся новые политические деятели, от которых будет зависеть судьба России в ближайшие годы… И вот помяните мое слово, к концу года главные фигуры на политической сцене России будут связаны с медициной».

Так уж сложилось в Иркутской области, что каждого губернатора здесь, как в местных влиятельных элитных тусовках, так и в ни на что не влияющих политизированных тусовках рассматривают и оценивают из одной единственной перспективы – когда он перестанет быть губернатором?

Если переделать заголовок в вопросительное предложение: «Зачем городу поселкового типа нужен McDonald’s?» – то ответить на вопрос очень просто. Потому что городу поселкового типа без «Макдональдса» не жить. Мне, кстати, уже приходилось писать об этом. Но об этом всем еще раз и по порядку.

Как оно сложилось у депутатов с мандатами – сложилось с иркутскими или «иркутскими» депутатами новой Государственной думы от «Единой России» –политизированная публика в курсе. Губернатор Кобзев отказался от мандата, вслед за ним отказался детский хирург Козлов, трио-композицию из «отказников» завершил вице-спикер Законодательного собрания региона Алдаров. Мандат депутата достался Марии Викторовне Васильковой, которая, несмотря на иркутское происхождение, не признается политизированными иркутянами «своей». Тем, кто не политизирован, уверен, что все равно.

Мне не просто далось решение написать эту колонку. Самая громкая иркутская тема прошлой недели – причисление к лику иноземных агентов моего старого товарища Алексея Петрова* – в ней будет затронута скользом. Основное же содержание вызовет у недоброжелателей желание (с которым они едва ли смогут справиться) объявить, что Шмидт воспользовался драмой Петрова – кстати, еще раз предлагаю всем задуматься, что значит оказаться в нашей стране с клеймом «иностранного агента» – чтобы предаться любимому занятию, а именно мочилову людей либеральных взглядов. Тем не менее, и разум, и совесть (да-да!) подсказывают мне, что я должен написать эту колонку.

Из-за выборов этих чертовых – думских – пришлось пропустить и годовщину победы Игоря Кобзева на губернаторских выборах в Иркутской области (13 сентября), и годовщину его вступления в губернаторскую должность (18 сентября). Уж простите, но нельзя было не написать колонку перед выборами и колонку после. Теперь, когда Дума-2021 у России имеется и она укомплектована в том числе и депутатами от Иркутской области (сегодня или завтра мы узнаем, кому отойдет мандат губернатора Кобзева и с конкретными персоналиями все станет ясно), можно поговорить и о губернаторских годовщинах.

Предварительные итоги думских выборов – в Иркутской области и в стране – перед глазами. Думаю, можно делать вывод, что чудес не произошло и действующая власть получила ту Думу, которую желала. Думу, которая не создаст никаких проблем так называемому «транзиту власти» в 2024 году, даже если это будет «самотранзит». Опрокидывающего голосования не случилось. У «Единой России» с сателлитами крепкое конституционное большинство. КПРФ может успокоиться тем, что получила больший процент, чем в 2016 году, а фан-база Навального утверждать, что все успехи КПРФ это результат «Умного голосования». И это несмотря на то, что «Умное голосование» не призывало голосовать за КПРФ напрямую, давало четкие рекомендации только в одномандатных округах, в которых ничего особенного не продемонстрировало (более 190 округов выигрывают кандидаты от «Единой России», не считая так называемых «самомедвеженцев»).

Колонка в следующий понедельник будет посвящена первичному обзору предварительных результатов выборов депутатов Государственной думы (восьмого созыва). В этой колонке суммирую общие впечатления от избирательной кампании в стране и в Иркутской области.

Серьезнейший, с некоторыми признаками необратимости, кризис левых политических идей длится минимум тридцать лет (с позорного для всех левых распада СССР) и выход из него не просматривается. Так и не придумано, как в системе, созданной в качестве некого рая на земле для трудящихся, решить проблему халявщиков. Не придумано, что же делать с, видимо, неизменной частнособственнической природой человека. Не придумано, как социализму быть экономически-эффективным. Ну и так далее.

Алексей Петров, ведущий общественно-политической программы на телеканале «Аист», один из ведущих телевизионных дебатов кандидатов в депутаты Государственной думы, уже несколько раз протранслировал в социальных сетях интереснейшие новости – кандидаты в депутаты на дебаты практически не ходят. То бишь не пользуются бесплатным эфирным временем для собственной агитации или хотя бы для простого привлечения общественного внимания к собственным персонам и политическим партиям, которые их выдвинули. В словах Петрова чувствовались и удивление-недоумение, и грусть констатации, и некоторое возмущение.

А вот теперь, уважаемые дамы и господа, когда отгремели все фанфары по поводу тридцатилетия победы демократии над ГКЧП, а также случившегося тогда знаменитого концерта Бориса Гребенщикова в Иркутске, я совершу давно задуманное. Спокойненько выйду из-за кулис отечественной истории с дымящейся чашкой кофе в руке, тихонечко сяду за компьютер и расскажу вам какую-нибудь новую историю про то, как Гребенщиков в день путча концерт в Иркутске давал. Вы будете смеяться, и не поверите – ну что еще можно добавить к тому, что миллион раз было сказано? – но таких историй есть у меня. По крайней мере, одна есть.

На берегу тайги зелёных волн

Стоял он, дум великих полн…

И молвил: здесь ведь суждено

Нам в Азиопу прорубить окно.

В минувшую пятницу в радиоэфире в процессе обсуждения нынешних лесных пожаров и их дымных последствий с Николаем Труфановым, депутатом Законодательного собрания Иркутской области «от северов», я попросил его верифицировать давно пришедшую мне в голову метафору. Правильно ли я понимаю, что лесной пожар чем-то похож на онкологическое заболевание, если выявить и потушить (вырезать опухоль) на ранней стадии, но ничего сверхопасного не будет, если пропустить, то пожар при сухой погоде разрастется до размеров, когда потушить его не сможет вся авиация страны и уповать останется только на дожди? Николай Степанович, связанный с Леной, с Севером с 1987 года, подтвердил, что так оно и есть.

В фильме журналиста Алексея Пивоварова о делах и проблемах байкальских Пивоваров спрашивает Виктора Кондрашова: «Вы же были мэром Иркутска?» «Был грех», - то ли остроумно, то ли простодушно отвечает Виктор Иванович. Кондрашов – последний мэр Иркутска, избранный голосованием горожан. Если когда-нибудь такие выборы вернутся в Иркутск, дарю кандидатам на мэрство слоган: «Возьму грех на душу!»

Отдых на Байкале не просто дорогой, но неприлично дорогой. Байкал – не бутылка водки, не хлебная буханка-булка и не услуги ЖКХ, поэтом бессмысленно заниматься любимым делом любителей огламуривать советское прошлое - сравнивать нынешние цены с ценами эпохи исторического материализма. В отношении легендарных девяностых говорить о полноценном развитии внутреннего туризма не приходится – граждане России тогда были очень заняты, кто выживанием, кто «первоначальным накоплением». Но с тех пор, как наступила эпоха «путинского процветания», прерываемая время от времени то политическим поносом, то экономической золотухой, я не припоминаю не то что года, но даже единичного эпизода, когда бы хоть кто-нибудь соглашался с разумностью или умеренностью цен в сфере более или менее комфортного (с точки зрения человека XXI века) релакса и детокса на берегах священного озера.

Про выборы в Государственную Думу серьёзные щёконадувательные политологи спорят в основном на тему, повторят ли выборы 2011-й год или же они повторят 2016-й год? Напомню, что 2011-й год это такая событийная линейка: выборы – последующие протесты и серьезные усилия оппозиции по делегитимации результатов выборов и в целом кремлевской власти. 2016-й другая: выборы – усилия раздробленной оппозиции по возгонке их политического значения – тишь, гладь, да путинская благодать в итоге. Это удивительно, но какой-либо третий сценарий политологами, по сути, не обсуждается. Ждут повторения прошлого, относительно недавнего, причем сведенного к простейшей (двусоставной) дилемме.

Игра в «последних, кто видел и помнит» – одна из любимейших моих игр. Называю её игрой, хотя сама идея может быть положена в основу полноценных научных исследований, в первую очередь, тех, что в жанре социально-исторической антропологии. Во множестве компаний мне удавалось отвлечь публику от алкоголя и разговоров об ерунде вопросом, а какое поколение может считать себя последним, которое видело и помнит… Варианты я подставлял разные.

Я пережил адову падлу-ковидлу (с этим был связан двухнедельный перерыв в колонкопроизводящей деятельности). Сейчас переживаю последствия. Чувствую за собой некоторую предобщественную ответственность – надо бы поделиться опытом и соображениями, вдруг кому-то пригодится. Адресат этой колонки – те, кто не переболел, те, кто не привился, и все те, кто сохраняют тот или иной скепсис по отношению к ковиду и прививкам.

Людям глобального мира, новым номадам, плохо понимающим, как единственную и неповторимую жизнь можно прожить в одном месте, не объяснишь, что когда проживаешь многие десятилетия в одном и том же городе, то имеешь возможность получать удовольствие от целой россыпи мыслеобразовательных эффектов. С одной стороны, ты словно смотришь длиннющую сериальную сагу, имеешь возможность наблюдать за самым интересным, что вообще есть в жизни – за тем, как меняются люди. С другой стороны, это ведь уникальное переживание – ежедневно оказываться в местах, с которыми у тебя связаны какие-то личностные переживания, возможные только в принципиально разных твоих возрастах. Грубо говоря, вот в этом месте ты толкал в песочнице машинки, а потом (много лет спустя) жарко целовался в романтической молодости или с трудом удерживал себя на ногах, перебрав лишнего, ибо романтические молодости не обходятся без избыточного алкоголя. А потом тут же праздновал новоселье коллеги, купившего квартиру в доме, который построили на месте детства и юности, а потом в будущем ты здесь возможно будешь ковылять со стариковской палочкой. То есть каждая городская локация это как штырек в детской пирамидке, на который ты нанизываешь воспоминания о случившемся с тобой в настолько содержательно разные периоды твоей жизни, что иногда кажется, что это с разными людьми происходило, просто каким-то чудом собралось – от разных людей! – в твоей голове.

Как уже наверняка знают все любители вкусно, быстро и вредно пожрать, «Сауроново око» корпорации McDonald's обратило внимание на Иркутскую область. Отдельные хоббиты из иркутского Шира как раз начали мутить всяческую антигубернаторскую активность. Во-первых, время пришло, иркутяне долго в политическом мире жить не могут. Во-вторых, открылся думский сезон, появляются возможности половить какую-нибудь рыбку в мутной выборной водичке. Макдональдс тут оказался лыком в строку, про него первой выстрелила находящаяся еще, то ли в перинатальной, то ли в непосредственно послеродовой стадии новая региональная оппозиция. Мол, что же это делается, бабоньки, скоро всех сибиряков американцы гамбургерами отравят, рожать не от кого будет!

Поколение, к которому я принадлежу – конец 1960-х и начало 1970-х гг. рождения – я величаю «последним советским поколением в истории России». Аргумент для этого очень простой. Мы – последние, кто в возрасте, в котором возможна хоть какая-то самостоятельная рефлексия, видели «настоящую» Советскую Атлантиду, то есть СССР в его доперестроечном формате. Мне, например, уже не довелось изучать в вузе дисциплину с названием «научный коммунизм». Историю КПСС, правда, в ее перестроечном формате – с «бухаринской альтернативой» и словом «застой» применительно ко времени Брежнева – я в вузе изучал. Я избежал «научного коммунизма», однако я прекрасно помню классные часы в школе, организованные классной руководительницей для душеспасительных бесед о вреде рок-музыки, на которых группе «Машина времени» доставалось не меньше, чем группе «Пинк Флойд». Помню и искреннее удивление нас, семиклассников – тех, кто хоть что-то знал про Макаревича и «Пинк Флойд» – а что, собственно, такого вредного для душевного здоровья советских школьников и общественной безопасности советского общества можно обнаружить в творчестве данных музыкальных коллективов? Разумеется, словосочетания вроде «душевное здоровье» и «общественная безопасность» мне сейчас подбрасывает наведенная память. В те времена никто, тем более, советские школьники, в таких выражениях действительность не мыслили и не оценивали.

У политологии, по крайней мере, у публичной политологии, нет совсем уж больших политологических тайн. Таких, которые были бы слишком сложны для обывателя (в нейтральном смысле этого слова), хотя бы чуточку сведущего в политике. Или таких, которые хотелось бы сберечь от массовой публики самим политологам. Разумеется, если речь не идет о такой специфической отрасли политологии, как «начальствоведение», состоящей из разной степени интимности эксклюзивов из жизни и взаимоотношений представителей правящего класса. Благородные колумнисты во все времена брезговали начальствоведением, а уж сейчас, во времена анонимных телеграмканалов, за это браться и смысла нет.

Раз уж приходила разок в голову идея, надо сделать так, чтобы о ней все знали. А то идея может прийти и уйти, а потом и потеряться. А вдруг идея-то хорошая! Не заслуживает того, чтобы потеряться без следа.

Как говорится, рискуя на себя навлечь… В общем, я из тех, кому понравилось изначальное оформление города И. ко Дню победы в цветах «чистого неба». Мне показалось правильным такое напоминание о том, что главное в любой «священной войне» это не сама война, а мир, который удается завоевать её ценой. Главное это возвращение миллионам людей возможности жить обычной жизнью, не посылая своих сыновей и дочерей в окопы и в тыл врага (пусть их именами никто и не назовет пионерские отряды).

В апреле продолжили сбываться самые неприятные прогнозы по поводу российской внесистемной оппозиции – то, что могло быть названо ее организационной структурой, подверглось, по сути, разгрому. По касательной досталось и одному из самых толковых русскоязычных СМИ, которое проштамповали «иностранным агентом». Не удивлюсь, если хмурые времена наступят и для телеканала «Дождь», который в последнее время напоминает не столько СМИ, сколько медиарупор Навального и его сторонников. В краснокирпичных башнях наверняка ищут вариант для осложнения жизни и ему.